Булгаков воспаление мозгов краткое

Булгаков воспаление мозгов краткое thumbnail

Михаил Афанасьевич Булгаков

ВОСПАЛЕНИЕ МОЗГОВ

Посвящается всем редакторам еженедельных журналов.

В правом кармане брюк лежали 9 копеек — два трехкопеечника, две копейки и копейка, и при каждом шаге они бренчали, как шпоры. Прохожие косились на карман.

Кажется, у меня начинают плавиться мозги. Действительно, асфальт же плавится при жаркой температуре! Почему не могут желтые мозги? Впрочем, они в костяном ящике и прикрыты волосами и фуражкой с белым верхом. Лежат внутри красивые полушария с извилинами и молчат.

А копейки — брень-брень.

У самого кафе бывшего Филиппова я прочитал надпись на белой полоске бумаги: «Щи суточные, севрюжка паровая, обед из 2-х блюд — 1 рубль».

Вынул девять копеек и выбросил их в канаву. К девяти копейкам подошел человек в истасканной морской фуражке, в разных штанинах и только в одном сапоге, отдал деньгам честь и прокричал:

— Спасибо от адмирала морских сил. Ура!

Затем он подобрал медяки и запел громким и тонким голосом:

Ата-цвели уж давно-о!
Хэ-ри-зан-темы в саду-у!

Прохожие шли мимо струей, молча сопя, как будто так и нужно, чтобы в 4 часа дня, на жаре, на Тверской, адмирал в одном сапоге пел.

Тут за мной пошли многие и говорили со мной:

— Гуманный иностранец, пожалуйте и мне девять копеек. Он шарлатан, никогда даже на морской службе не служил.

— Профессор, окажите любезность…

А мальчишка, похожий на Черномора, но только с отрезанной бородой, прыгал передо мной на аршин над панелью и торопливо рассказывал хриплым голосом:

У Калуцкой заставы
Жил разбойник и вор — Комаров[1]!

Я закрыл глаза, чтобы его не видеть, и стал говорить:

— Предположим, так. Начало: жара, и я иду, и вот мальчишка. Прыгает. Беспризорный. И вдруг выходит из-за угла заведующий детдомом. Светлая личность. Описать его. Ну, предположим, такой: молодой, голубые глаза. Бритый? Ну, скажем, бритый. Или с маленькой бородкой. Баритон. И говорит: «Мальчик, мальчик». А что дальше? «Мальчик, мальчик, ах, мальчик, мальчик…» «И в фартуке», — вдруг сказали тяжелые мозги под фуражкой. «Кто в фартуке?» — спросил я у мозгов удивленно. «Да этот, твой детдом».

«Дураки», — ответил я мозгам.

«Ты сам дурак. Бесталанный, — ответили мне мозги, — посмотрим, что ты будешь жрать сегодня, если ты сей же час не сочинишь рассказ. Графоман!»

«Не в фартуке, а в халате…»

«Почему он в халате? Ответь, кретин», — спросили мозги.

«Ну, предположим, что он только что работал, например, делал перевязку ноги больной девочке и вышел купить папирос „Трест». Тут же можно описать моссельпромщицу. И вот он говорит:

— Мальчик, мальчик… — А сказавши это (я потом присочиню, что он сказал), берет мальчика за руку и ведет в детдом. И вот Петька (мальчика Петькой назовем, такие замерзающие на жаре мальчики всегда Петьки бывают) уже в детдоме, уже не рассказывает про Комарова, а читает букварь. Щеки у него толстые, и назвать рассказ „Петька спасен». В журналах любят такие заглавия».

«Па-аршивенький рассказ, — весело бухнуло под фуражкой, — и тем более, что мы где-то уже это читали!»

— Молчать, я погибаю! — приказал я мозгам и открыл глаза. Передо мной не было адмирала и Черномора, и не было моих часов в кармане брюк.

Я пересек улицу и подошел к милиционеру, высоко поднявшему жезл.

— У меня часы украли сейчас, — сказал я.

— Кто? — спросил он.

— Не знаю, — ответил я.

— Ну, тогда пропали, — сказал милиционер.

От таких его слов мне захотелось сельтерской воды.

— Сколько стоит один стакан сельтерской? — спросил я в будочке у женщины.

— Десять копеек, — ответила она.

Спросил я ее нарочно, чтобы знать, жалеть ли мне выброшенные девять копеек. И развеселился и немного оживился при мысли, что жалеть не следует.

«Предположим — милиционер. И вот подходит к нему гражданин…»

«Нуте-с?» — осведомились мозги… «Н-да, и говорит: часы у меня свистнули. А милиционер выхватывает револьвер и кричит: „Стой!! Ты украл, подлец». Свистит. Все бегут. Ловят вора-рецидивиста. Кто-то падает. Стрельба».

«Все?» — спросили желтые толстяки, распухшие от жары в голове.

«Все».

«Замечательно, прямо-таки гениально, — рассмеялась голова и стала стучать, как часы, — но только этот рассказ не примут, потому что в нем нет идеологии. Все это, т. е. кричать, выхватывать револьвер, свистеть и бежать, мог и старорежимный городовой. Нес-па{1}, товарищ Бенвенутто Челлини[2]?»

Дело в том, что мой псевдоним — Бенвенутто Челлини. Я придумал его пять дней тому назад в такую же жару. И он страшно понравился почему-то всем кассирам в редакции. Все они пометили: «Бенвенутто Челлини» в книгах авансов рядом с моей фамилией. 5 червонцев, например, за Б. Челлини.

«Или так: извозчик № 2579. И седок забыл портфель с важными бумагами из Сахаротреста. И честный извозчик доставил портфель в Сахаротрест, и сахарная промышленность поднялась, а сознательного извозчика наградили».

«Мы этого извозчика помним, — сказали, остервенясь, воспаленные мозги, — еще по приложениям к Марксовской „Ниве». Раз пять мы его там встречали, набранного то петитом, то корпусом, только седок служил тогда не в Сахаротресте, а в Министерстве внутренних дел. Умолкни! Вот и редакция. Посмотрим, что ты будешь говорить. Где рассказик?..»

По шаткой лестнице я вошел с развязным видом и громко напевая:

И за Сеню я!
За кирпичики[3]
Полюбила кирпичный завод.

В редакции, зеленея от жары, в тесной комнате сидел заведующий редакцией, сам редактор, секретарь и еще двое праздношатающихся. В деревянном окне, как в зоологическом саду, торчал птичий нос кассира.

— Кирпичики кирпичиками, — сказал заведующий, — а вот где обещанный рассказ?

— Представьте, какой гротеск, — сказал я, улыбаясь весело, — у меня сейчас часы украли на улице.

Все промолчали.

— Вы обещали сегодня дать денег, — сказал я и вдруг в зеркале увидал, что я похож на пса под трамваем.

— Нету денег, — сухо ответил заведующий, по лицам я увидал, что деньги есть.

— У меня есть план рассказа. Вот чудак вы, — заговорил я тенором, — я в понедельник его принесу к половине второго.

— Какой план рассказа?

— Хм… В одном доме жил священник…

Все заинтересовались. Праздношатающиеся подняли головы.

— Ну?

— И умер.

— Юмористический? — спросил редактор, сдвигая брови.

— Юмористический, — ответил я, утопая.

— У нас уже есть юмористика. На три номера. Сидоров написал, — сказал редактор. — Дайте что-нибудь авантюрное.

Источник

Посвящается всем редакторам еженедельных журналов.

В правом кармане брюк лежали 9 копеек — два трехкопеечника, две копейки и копейка, и при каждом шаге они бренчали, как шпоры. Прохожие косились на карман.

Кажется, у меня начинают плавиться мозги. Действительно, асфальт же плавится при жаркой температуре! Почему не могут желтые мозги? Впрочем, они в костяном ящике и прикрыты волосами и фуражкой с белым верхом. Лежат внутри красивые полушария с извилинами и молчат.

Читайте также:  Воспаление под мышкой что может быть

А копейки — брень-брень.

У самого кафе бывшего Филиппова я прочитал надпись на белой полоске бумаги: «Щи суточные, севрюжка паровая, обед из 2-х блюд — 1 рубль».

Вынул девять копеек и выбросил их в канаву. К девяти копейкам подошел человек в истасканной морской фуражке, в разных штанинах и только в одном сапоге, отдал деньгам честь и прокричал:

— Спасибо от адмирала морских сил. Ура!

Затем он подобрал медяки и запел громким и тонким голосом:

Ата-цвели уж давно-о!

Хэ-ри-зан-темы в саду-у!

Прохожие шли мимо струей, молча сопя, как будто так и нужно, чтобы в 4 часа дня, на жаре, на Тверской, адмирал в одном сапоге пел.

Тут за мной пошли многие и говорили со мной:

— Гуманный иностранец, пожалуйте и мне девять копеек. Он шарлатан, никогда даже на морской службе не служил.

— Профессор, окажите любезность…

А мальчишка, похожий на Черномора, но только с отрезанной бородой, прыгал передо мной на аршин над панелью и торопливо рассказывал хриплым голосом:

У Калуцкой заставы

Жил разбойник и вор — Комаров [1] …Жил разбойник и вор —  Комаров! — См. комментарий к очерку «Комаровское дело».!

Я закрыл глаза, чтобы его не видеть, и стал говорить:

— Предположим, так. Начало: жара, и я иду, и вот мальчишка. Прыгает. Беспризорный. И вдруг выходит из-за угла заведующий детдомом. Светлая личность. Описать его. Ну, предположим, такой: молодой, голубые глаза. Бритый? Ну, скажем, бритый. Или с маленькой бородкой. Баритон. И говорит: «Мальчик, мальчик». А что дальше? «Мальчик, мальчик, ах, мальчик, мальчик…» «И в фартуке», — вдруг сказали тяжелые мозги под фуражкой. «Кто в фартуке?» — спросил я у мозгов удивленно. «Да этот, твой детдом».

«Дураки», — ответил я мозгам.

«Ты сам дурак. Бесталанный, — ответили мне мозги, — посмотрим, что ты будешь жрать сегодня, если ты сей же час не сочинишь рассказ. Графоман!»

«Не в фартуке, а в халате…»

«Почему он в халате? Ответь, кретин», — спросили мозги.

«Ну, предположим, что он только что работал, например, делал перевязку ноги больной девочке и вышел купить папирос „Трест». Тут же можно описать моссельпромщицу. И вот он говорит:

— Мальчик, мальчик… — А сказавши это (я потом присочиню, что он сказал), берет мальчика за руку и ведет в детдом. И вот Петька (мальчика Петькой назовем, такие замерзающие на жаре мальчики всегда Петьки бывают) уже в детдоме, уже не рассказывает про Комарова, а читает букварь. Щеки у него толстые, и назвать рассказ „Петька спасен». В журналах любят такие заглавия».

«Па-аршивенький рассказ, — весело бухнуло под фуражкой, — и тем более, что мы где-то уже это читали!»

— Молчать, я погибаю! — приказал я мозгам и открыл глаза. Передо мной не было адмирала и Черномора, и не было моих часов в кармане брюк.

Я пересек улицу и подошел к милиционеру, высоко поднявшему жезл.

— У меня часы украли сейчас, — сказал я.

— Кто? — спросил он.

— Не знаю, — ответил я.

— Ну, тогда пропали, — сказал милиционер.

От таких его слов мне захотелось сельтерской воды.

— Сколько стоит один стакан сельтерской? — спросил я в будочке у женщины.

— Десять копеек, — ответила она.

Спросил я ее нарочно, чтобы знать, жалеть ли мне выброшенные девять копеек. И развеселился и немного оживился при мысли, что жалеть не следует.

«Предположим — милиционер. И вот подходит к нему гражданин…»

«Нуте-с?» — осведомились мозги… «Н-да, и говорит: часы у меня свистнули. А милиционер выхватывает револьвер и кричит: „Стой!! Ты украл, подлец». Свистит. Все бегут. Ловят вора-рецидивиста. Кто-то падает. Стрельба».

«Все?» — спросили желтые толстяки, распухшие от жары в голове.

«Все».

«Замечательно, прямо-таки гениально, — рассмеялась голова и стала стучать, как часы, — но только этот рассказ не примут, потому что в нем нет идеологии. Все это, т. е. кричать, выхватывать револьвер, свистеть и бежать, мог и старорежимный городовой. Нес-па{1}Не так ли? (от фр.: N’est-ce pas?)., товарищ Бенвенутто Челлини[2] …товарищ Бенвенутто Челлини? — Бенвенуто Челлини (1500-1571) — писатель, автор всемирно известных мемуаров, а также ювелир и скульптор.?»

Дело в том, что мой псевдоним — Бенвенутто Челлини. Я придумал его пять дней тому назад в такую же жару. И он страшно понравился почему-то всем кассирам в редакции. Все они пометили: «Бенвенутто Челлини» в книгах авансов рядом с моей фамилией. 5 червонцев, например, за Б. Челлини.

«Или так: извозчик № 2579. И седок забыл портфель с важными бумагами из Сахаротреста. И честный извозчик доставил портфель в Сахаротрест, и сахарная промышленность поднялась, а сознательного извозчика наградили».

«Мы этого извозчика помним, — сказали, остервенясь, воспаленные мозги, — еще по приложениям к Марксовской „Ниве». Раз пять мы его там встречали, набранного то петитом, то корпусом, только седок служил тогда не в Сахаротресте, а в Министерстве внутренних дел. Умолкни! Вот и редакция. Посмотрим, что ты будешь говорить. Где рассказик?..»

По шаткой лестнице я вошел с развязным видом и громко напевая:

И за Сеню я!

За кирпичики [3] И за Сеню я! За кирпичики… — «Кирпичики» — популярная песня 20-х гг. (аранжировка старинного вальса В. Кручинина).

Полюбила кирпичный завод.

В редакции, зеленея от жары, в тесной комнате сидел заведующий редакцией, сам редактор, секретарь и еще двое праздношатающихся. В деревянном окне, как в зоологическом саду, торчал птичий нос кассира.

— Кирпичики кирпичиками, — сказал заведующий, — а вот где обещанный рассказ?

— Представьте, какой гротеск, — сказал я, улыбаясь весело, — у меня сейчас часы украли на улице.

Все промолчали.

— Вы обещали сегодня дать денег, — сказал я и вдруг в зеркале увидал, что я похож на пса под трамваем.

— Нету денег, — сухо ответил заведующий, по лицам я увидал, что деньги есть.

— У меня есть план рассказа. Вот чудак вы, — заговорил я тенором, — я в понедельник его принесу к половине второго.

— Какой план рассказа?

— Хм… В одном доме жил священник…

Все заинтересовались. Праздношатающиеся подняли головы.

— Ну?

— И умер.

— Юмористический? — спросил редактор, сдвигая брови.

— Юмористический, — ответил я, утопая.

— У нас уже есть юмористика. На три номера. Сидоров написал, — сказал редактор. — Дайте что-нибудь авантюрное.

— Есть, — ответил я быстро, — есть, есть, как же!

— Расскажите план, — сказал, смягчаясь, заведующий.

— Кхе… Один нэпман поехал в Крым…

— Дальше-с!

Я нажал на больные мозги так, что из них закапал сок, и вымолвил:

Читайте также:  Воспаление легких детей температура

— Ну и у него украли бандиты чемодан.

— На сколько строк это?

— Строк на триста. А впрочем, можно и… меньше. Или больше.

— Напишите расписку на двадцать рублей, Бенвенутто, — сказал заведующий, — но только принесите рассказ, я вас серьезно прошу.

Я сел писать расписку с наслаждением. Но мозги никакого участия ни в чем не принимали. Теперь они были маленькие, съежившиеся, покрытые вместо извилин черными запекшимися щелями. Умерли.

Кассир было запротестовал. Я слышал его резкий скворешный голос:

— Не дам я вашему Чинизелли[4] Чинизелли — семья итальянских цирковых артистов и предпринимателей. В России — с 1869 г. Основатель династии — Гаэтано Чинизелли (1815-1881), построивший в 1877 г. цирк в Петербурге. ничего. Он и так перебрал уже шестьдесят целковых.

— Дайте, дайте, — приказал заведующий.

И кассир с ненавистью выдал мне один хрустящий и блестящий червонец, а другой темный, с трещиной посередине.

Через 10 минут я сидел под пальмами в тени Филиппова, укрывшись от взоров света. Передо мной поставили толстую кружку пива. «Сделаем опыт, — говорил я кружке, — если они не оживут после пива, — значит, конец. Они померли — мои мозги, вследствие писания рассказов, и больше не проснутся. Если так, я проем 20 рублей и умру. Посмотрим, как они с меня, покойничка, получат обратно аванс…»

Эта мысль меня насмешила, я сделал глоток. Потом другой. При третьем глотке живая сила вдруг закопошилась в висках, жилы набухли, и съежившиеся желтки расправились в костяном ящике.

«Живы?» — спросил я.

«Живы», — ответили они шепотом.

«Ну, теперь сочиняйте рассказ!»

В это время подошел ко мне хромой с перочинными ножиками. Я купил один за полтора рубля. Потом пришел глухонемой и продал мне две открытки в желтом конверте с надписью:

«Граждане, помогите глухонемому».

На одной открытке стояла елка в ватном снегу, а на другой был заяц с аэропланными ушами, посыпанный бисером. Я любовался зайцем, в жилах моих бежала пенистая пивная кровь. В окнах сияла жара, плавился асфальт. Глухонемой стоял у подъезда кафе и раздраженно говорил хромому:

— Катись отсюда колбасой со своими ножиками. Какое ты имеешь право в моем Филиппове торговать? Уходи в «Эльдорадо»!

«Предположим так, начал я, пламенея. — …Улица гремела, со свистом соловьиным прошла мотоциклетка. Желтый переплетенный гроб с зеркальными стеклами (автобус)!»

«Здорово пошло дело, — заметили выздоровевшие мозги, — спрашивай еще пиво, чини карандаш, сыпь дальше… Вдохновенье, вдохновенье».

Через несколько мгновений вдохновение хлынуло с эстрады под военный марш Шуберта-Таузига[5] …военный марш Шуберта-Таузига… — Польский композитор Карл Таузиг (1841-1871) осуществил фортепьянную транскрипцию одного из военных маршей Шуберта., под хлопанье тарелок, под звон серебра.

Я писал рассказ в «Иллюстрацию», мозги пели под военный марш:

Что, сеньор мой,

Вдохновенье мне дано [6] Что, сеньор мой, Вдохновенье мне дано? — ария из оперы Дж. Россини (1792-1868) «Севильский цирюльник» (1816). Из воспоминаний Н. А. Земской: «Михаил Афанасьевич играл на пианино увертюры и сцены из всех своих любимых опер: „Фауст», „Кармен», „Руслан и Людмила», „Севильский цирюльник»… Пел арии из опер. Особенно часто он пел все мужские арии из „Севильского цирюльника»…» (Воспоминания о Михаиле Булгакове. С. 59).?

Как ваше мненье?!

Жара! Жара!

Комментарии. В. И. Лосев

Воспаление мозгов

Впервые — Смехач. 1926. №15. С. 5-14. (Юмористическая иллюстрированная библиотека).

Печатается по тексту данного издания.

Источник

    íÉÈÁÉÌ âÕÌÇÁËÏ×. ÷ÏÓÐÁÌÅÎÉÅ ÍÏÚÇÏ×

í.: óÏ×ÒÅÍÅÎÎÉË, 1990

ðÏÓ×ÑÝÁÅÔÓÑ ×ÓÅÍ ÒÅÄÁËÔÏÒÁÍ ÅÖÅÎÅÄÅÌØÎÙÈ ÖÕÒÎÁÌÏ×

÷ ÐÒÁ×ÏÍ ËÁÒÍÁÎÅ ÂÒÀË ÌÅÖÁÌÉ 9 ËÏÐÅÅË — Ä×Á ÔÒÅÈËÏÐÅÅÞÎÉËÁ, Ä×Å ËÏÐÅÊËÉ
É ËÏÐÅÊËÁ, É ÐÒÉ ËÁÖÄÏÍ ÛÁÇÅ ÏÎÉ ÂÒÅÎÞÁÌÉ, ËÁË ÛÐÏÒÙ. ðÒÏÈÏÖÉÅ ËÏÓÉÌÉÓØ ÎÁ
ËÁÒÍÁÎ.
ëÁÖÅÔÓÑ, Õ ÍÅÎÑ ÎÁÞÉÎÁÀÔ ÐÌÁ×ÉÔØÓÑ ÍÏÚÇÉ. äÅÊÓÔ×ÉÔÅÌØÎÏ, ÁÓÆÁÌØÔ ÖÅ
ÐÌÁ×ÉÔÓÑ ÐÒÉ ÖÁÒËÏÊ ÔÅÍÐÅÒÁÔÕÒÅ! ðÏÞÅÍÕ ÎÅ ÍÏÇÕÔ ÖÅÌÔÙÅ ÍÏÚÇÉ? ÷ÐÒÏÞÅÍ, ÏÎÉ
× ËÏÓÔÑÎÏÍ ÑÝÉËÅ É ÐÒÉËÒÙÔÙ ×ÏÌÏÓÁÍÉ É ÆÕÒÁÖËÏÊ Ó ÂÅÌÙÍ ×ÅÒÈÏÍ. ìÅÖÁÔ ×ÎÕÔÒÉ
ËÒÁÓÉ×ÙÅ ÐÏÌÕÛÁÒÉÑ Ó ÉÚ×ÉÌÉÎÁÍÉ É ÍÏÌÞÁÔ.
á ËÏÐÅÊËÉ — ÂÒÅÎØ-ÂÒÅÎØ.
õ ÓÁÍÏÇÏ ËÁÆÅ ÂÙ×ÛÅÇÏ æÉÌÉÐÐÏ×Á Ñ ÐÒÏÞÉÔÁÌ ÎÁÄÐÉÓØ ÎÁ ÂÅÌÏÊ ÐÏÌÏÓËÅ
ÂÕÍÁÇÉ: «ýÉ ÓÕÔÏÞÎÙÅ, ÓÅ×ÒÀÖËÁ ÐÁÒÏ×ÁÑ, ÏÂÅÄ ÉÚ 2-È ÂÌÀÄ — 1 ÒÕÂÌØ».
÷ÙÎÕÌ ÄÅ×ÑÔØ ËÏÐÅÅË É ×ÙÂÒÏÓÉÌ ÉÈ × ËÁÎÁ×Õ. ë ÄÅ×ÑÔÉ ËÏÐÅÊËÁÍ ÐÏÄÏÛÅÌ
ÞÅÌÏ×ÅË × ÉÓÔÁÓËÁÎÎÏÊ ÍÏÒÓËÏÊ ÆÕÒÁÖËÅ, × ÒÁÚÎÙÈ ÛÔÁÎÉÎÁÈ É ÔÏÌØËÏ × ÏÄÎÏÍ
ÓÁÐÏÇÅ, ÏÔÄÁÌ ÄÅÎØÇÁÍ ÞÅÓÔØ É ÐÒÏËÒÉÞÁÌ:
— óÐÁÓÉÂÏ ÏÔ ÁÄÍÉÒÁÌÁ ÍÏÒÓËÉÈ ÓÉÌ. õÒÁ!
úÁÔÅÍ ÏÎ ÐÏÄÏÂÒÁÌ ÍÅÄÑËÉ É ÚÁÐÅÌ ÇÒÏÍËÉÍ É ÔÏÎËÉÍ ÇÏÌÏÓÏÍ:

áÔÁ-Ã×ÅÌÉ ÕÖ ÄÁ×ÎÏ-Ï!
èÜ-ÒÉ-ÚÁÎ-ÔÅÍÙ × ÓÁÄÕ-Õ!..

ðÒÏÈÏÖÉÅ ÛÌÉ ÍÉÍÏ ÓÔÒÕÅÊ, ÍÏÌÞÁ ÓÏÐÑ, ËÁË ÂÕÄÔÏ ÔÁË É ÎÕÖÎÏ, ÞÔÏÂÙ × 4
ÞÁÓÁ ÄÎÑ, ÎÁ ÖÁÒÅ, ÎÁ ô×ÅÒÓËÏÊ, ÁÄÍÉÒÁÌ × ÏÄÎÏÍ ÓÁÐÏÇÅ ÐÅÌ.
ôÕÔ ÚÁ ÍÎÏÊ ÐÏÛÌÉ ÍÎÏÇÉÅ É ÇÏ×ÏÒÉÌÉ ÓÏ ÍÎÏÊ:
— çÕÍÁÎÎÙÊ ÉÎÏÓÔÒÁÎÅÃ, ÐÏÖÁÌÕÊÔÅ É ÍÎÅ 9 ËÏÐÅÅË. ïÎ ÛÁÒÌÁÔÁÎ, ÎÉËÏÇÄÁ
ÄÁÖÅ ÎÁ ÍÏÒÓËÏÊ ÓÌÕÖÂÅ ÎÅ ÓÌÕÖÉÌ.
— ðÒÏÆÅÓÓÏÒ, ÏËÁÖÉÔÅ ÌÀÂÅÚÎÏÓÔØ…
á ÍÁÌØÞÉÛËÁ, ÐÏÈÏÖÉÊ ÎÁ þÅÒÎÏÍÏÒÁ, ÎÏ ÔÏÌØËÏ Ó ÏÔÒÅÚÁÎÎÏÊ ÂÏÒÏÄÏÊ,
ÐÒÙÇÁÌ ÐÅÒÅÄÏ ÍÎÏÀ ÎÁ ÁÒÛÉÎ ÎÁÄ ÐÁÎÅÌØÀ É ÔÏÒÏÐÌÉ×Ï ÒÁÓÓËÁÚÙ×ÁÌ ÈÒÉÐÌÙÍ
ÇÏÌÏÓÏÍ:

õ ëÁÌÕÃËÏÊ ÚÁÓÔÁ×Ù
öÉÌ ÒÁÚÂÏÊÎÉË É ×ÏÒ — ëÁÍÁÒÏ×!

ñ ÚÁËÒÙÌ ÇÌÁÚÁ, ÞÔÏÂÙ ÅÇÏ ÎÅ ×ÉÄÅÔØ, É ÓÔÁÌ ÇÏ×ÏÒÉÔØ.
— ðÒÅÄÐÏÌÏÖÉÍ ÔÁË. îÁÞÁÌÏ: ÖÁÒÁ, É Ñ ÉÄÕ, É ×ÏÔ ÍÁÌØÞÉÛËÁ. ðÒÙÇÁÅÔ.
âÅÓÐÒÉÚÏÒÎÙÊ. é ×ÄÒÕÇ ×ÙÈÏÄÉÔ ÉÚ-ÚÁ ÕÇÌÁ ÚÁ×ÅÄÕÀÝÉÊ ÄÅÔÄÏÍÏÍ. ó×ÅÔÌÁÑ
ÌÉÞÎÏÓÔØ. ïÐÉÓÁÔØ ÅÇÏ. îÕ, ÐÒÅÄÐÏÌÏÖÉÍ, ÔÁËÏÊ: ÍÏÌÏÄÏÊ, ÇÏÌÕÂÙÅ ÇÌÁÚÁ.
âÒÉÔÙÊ? îÕ, ÓËÁÖÅÍ, ÂÒÉÔÙÊ. éÌÉ Ó ÍÁÌÅÎØËÏÊ ÂÏÒÏÄËÏÊ. âÁÒÉÔÏÎ. é ÇÏ×ÏÒÉÔ:
íÁÌØÞÉË, ÍÁÌØÞÉË. — á ÞÔÏ ÄÁÌØÛÅ? íÁÌØÞÉË, ÍÁÌØÞÉË, ÁÈ, ÍÁÌØÞÉË, ÍÁÌØÞÉË…
«é × ÆÁÒÔÕËÅ», — ×ÄÒÕÇ ÓËÁÚÁÌÉ ÔÑÖÅÌÙÅ ÍÏÚÇÉ ÐÏÄ ÆÕÒÁÖËÏÊ. «ëÔÏ × ÆÁÒÔÕËÅ?»-
ÓÐÒÏÓÉÌ Ñ Õ ÍÏÚÇÏ× ÕÄÉ×ÌÅÎÎÏ. — «äÁ ÜÔÏÔ, Ô×ÏÊ ÄÅÔÄÏÍ».
«äÕÒÁËÉ», — ÏÔ×ÅÔÉÌ Ñ ÍÏÚÇÁÍ.
«ôÙ ÓÁÍ ÄÕÒÁË. âÅÓÔÁÌÁÎÎÙÊ, — ÏÔ×ÅÔÉÌÉ ÍÎÅ ÍÏÚÇÉ, — ÐÏÓÍÏÔÒÉÍ, ÞÔÏ ÔÙ
ÂÕÄÅÛØ ÖÒÁÔØ ÓÅÇÏÄÎÑ, ÅÓÌÉ ÔÙ ÓÅÊ ÖÅ ÞÁÓ ÎÅ ÓÏÞÉÎÉÛØ ÒÁÓÓËÁÚ. çÒÁÆÏÍÁÎ!»
îÅ × ÆÁÒÔÕËÅ, Á × ÈÁÌÁÔÅ…
«ðÏÞÅÍÕ ÏÎ × ÈÁÌÁÔÅ, ÏÔ×ÅÔØ, ËÒÅÔÉÎ?»- ÓÐÒÏÓÉÌÉ ÍÏÚÇÉ.
«îÕ, ÐÒÅÄÐÏÌÏÖÉÍ, ÞÔÏ ÏÎ ÔÏÌØËÏ ÞÔÏ ÒÁÂÏÔÁÌ, ÎÁÐÒÉÍÅÒ, ÄÅÌÁÌ ÐÅÒÅ×ÑÚËÕ
ÎÏÇÉ ÂÏÌØÎÏÊ ÄÅ×ÏÞËÅ É ×ÙÛÅÌ ËÕÐÉÔØ ÐÁÐÉÒÏÓ «ôÒÅÓÔ». ôÕÔ ÖÅ ÍÏÖÎÏ ÏÐÉÓÁÔØ
ÍÏÓÓÅÌØÐÒÏÍÝÉÃÕ. é ×ÏÔ ÏÎ ÇÏ×ÏÒÉÔ:
— íÁÌØÞÉË, ÍÁÌØÞÉË… á ÓËÁÚÁ×ÛÉ ÜÔÏ (Ñ ÐÏÔÏÍ ÐÒÉÓÏÞÉÎÀ, ÞÔÏ ÏÎ
ÓËÁÚÁÌ), ÂÅÒÅÔ ÍÁÌØÞÉËÁ ÚÁ ÒÕËÕ É ×ÅÄÅÔ × ÄÅÔÄÏÍ. é ×ÏÔ ðÅÔØËÁ (ÍÁÌØÞÉËÁ
ðÅÔØËÏÊ ÎÁÚÏ×ÅÍ, ÔÁËÉÅ ÚÁÍÅÒÚÁÀÝÉÅ ÎÁ ÖÁÒÅ ÍÁÌØÞÉËÉ ×ÓÅÇÄÁ ðÅÔØËÉ ÂÙ×ÁÀÔ)
ÕÖÅ × ÄÅÔÄÏÍÅ, ÕÖÅ ÎÅ ÒÁÓÓËÁÚÙ×ÁÅÔ ÐÒÏ ëÏÍÁÒÏ×Á, Á ÞÉÔÁÅÔ ÂÕË×ÁÒØ. ýÅËÉ Õ
ÎÅÇÏ ÔÏÌÓÔÙÅ, É ÎÁÚ×ÁÔØ ÒÁÓÓËÁÚ: «ðÅÔØËÁ ÓÐÁÓÅλ. ÷ ÖÕÒÎÁÌÁÈ ÌÀÂÑÔ ÔÁËÉÅ
ÚÁÇÌÁ×ÉÑ».
«ðÁ-ÁÒÛÉ×ÅÎØËÉÊ ÒÁÓÓËÁÚ, — ×ÅÓÅÌÏ ÂÕÈÎÕÌÏ ÐÏÄ ÆÕÒÁÖËÏÊ, — É ÔÅÍ ÂÏÌÅÅ,
ÞÔÏ ÍÙ ÇÄÅ-ÔÏ ÕÖÅ ÜÔÏ ÞÉÔÁÌÉ!»
— íÏÌÞÁÔØ, Ñ ÐÏÇÉÂÁÀ! — ÐÒÉËÁÚÁÌ Ñ ÍÏÚÇÁÍ É ÏÔËÒÙÌ ÇÌÁÚÁ.
ðÅÒÅÄÏ ÍÎÏÀ ÎÅ ÂÙÌÏ ÁÄÍÉÒÁÌÁ É þÅÒÎÏÍÏÒÁ É ÎÅ ÂÙÌÏ ÍÏÉÈ ÞÁÓÏ× × ËÁÒÍÁÎÅ
ÂÒÀË.
ñ ÐÅÒÅÓÅË ÕÌÉÃÕ É ÐÏÄÏÛÅÌ Ë ÍÉÌÉÃÉÏÎÅÒÕ, ×ÙÓÏËÏ ÐÏÄÎÑ×ÛÅÍÕ ÖÅÚÌ.
— õ ÍÅÎÑ ÞÁÓÙ ÕËÒÁÌÉ ÓÅÊÞÁÓ, — ÓËÁÚÁÌ Ñ.
— ëÔÏ? — ÓÐÒÏÓÉÌ ÏÎ.
— îÅ ÚÎÁÀ, — ÏÔ×ÅÔÉÌ Ñ.
— îÕ, ÔÏÇÄÁ ÐÒÏÐÁÌÉ, — ÓËÁÚÁÌ ÍÉÌÉÃÉÏÎÅÒ.
ïÔ ÔÁËÉÈ ÅÇÏ ÓÌÏ× ÍÎÅ ÚÁÈÏÔÅÌÏÓØ ÓÅÌØÔÅÒÓËÏÊ ×ÏÄÙ.
— óËÏÌØËÏ ÓÔÏÉÔ ÏÄÉÎ ÓÔÁËÁÎ ÓÅÌØÔÅÒÓËÏÊ? — ÓÐÒÏÓÉÌ Ñ × ÂÕÄÏÞËÅ Õ
ÖÅÎÝÉÎÙ.
— 10 ËÏÐÅÅË, — ÏÔ×ÅÔÉÌÁ ÏÎÁ.
óÐÒÏÓÉÌ Ñ ÅÅ ÎÁÒÏÞÎÏ, ÞÔÏÂÙ ÚÎÁÔØ, ÖÁÌÅÔØ ÌÉ ÍÎÅ ×ÙÂÒÏÛÅÎÎÙÅ 9 ËÏÐÅÅË.
é ÒÁÚ×ÅÓÅÌÉÌÓÑ É ÎÅÍÎÏÇÏ ÏÖÉ×ÉÌÓÑ ÐÒÉ ÍÙÓÌÉ, ÞÔÏ ÖÁÌÅÔØ ÎÅ ÓÌÅÄÕÅÔ.
«ðÒÅÄÐÏÌÏÖÉÍ — ÍÉÌÉÃÉÏÎÅÒ. é ×ÏÔ ÐÏÄÈÏÄÉÔ Ë ÎÅÍÕ ÇÒÁÖÄÁÎÉÎ…»
«îÕ-ÔÅ-Ó?» — ÏÓ×ÅÄÏÍÉÌÉÓØ ÍÏÚÇÉ.
— î-ÄÁ, É ÇÏ×ÏÒÉÔ: ÞÁÓÙ Õ ÍÅÎÑ Ó×ÉÓÎÕÌÉ. á ÍÉÌÉÃÉÏÎÅÒ, ×ÙÈ×ÁÔÙ×ÁÅÔ
ÒÅ×ÏÌØ×ÅÒ É ËÒÉÞÉÔ: «óÔÏÊ!! ôÙ ÕËÒÁÌ, ÐÏÄÌÅû. ó×ÉÓÔÉÔ. ÷ÓÅ ÂÅÇÕÔ. ìÏ×ÑÔ
×ÏÒÁ-ÒÅÃÉÄÉ×ÉÓÔÁ. ëÔÏ-ÔÏ ÐÁÄÁÅÔ. óÔÒÅÌØÂÁ.
«÷ÓÅ?» — ÓÐÒÏÓÉÌÉ ÖÅÌÔÙÅ ÔÏÌÓÔÑËÉ, ÒÁÓÐÕÈÛÉÅ ÏÔ ÖÁÒÙ × ÇÏÌÏ×Å. «÷ÓÅ».
«úÁÍÅÞÁÔÅÌØÎÏ, ÐÒÑÍÏ-ÔÁËÉ ÇÅÎÉÁÌØÎÏ, — ÒÁÓÓÍÅÑÌÁÓØ ÇÏÌÏ×Á É ÓÔÁÌÁ
ÓÔÕÞÁÔØ, ËÁË ÞÁÓÙ, — ÎÏ ÔÏÌØËÏ ÜÔÏÔ ÒÁÓÓËÁÚ ÎÅ ÐÒÉÍÕÔ, ÐÏÔÏÍÕ ÞÔÏ × ÎÅÍ ÎÅÔ
ÉÄÅÏÌÏÇÉÉ. ÷ÓÅ ÜÔÏ, Ô. Å. ËÒÉÞÁÔØ, ×ÙÈ×ÁÔÙ×ÁÔØ ÒÅ×ÏÌØ×ÅÒ, Ó×ÉÓÔÅÔØ É ÂÅÖÁÔØ,
ÍÏÇ É ÓÔÁÒÏÒÅÖÉÍÎÙÊ ÇÏÒÏÄÏ×ÏÊ. îÅÓ-ÐÁ [îÅ ÔÁË ÌÉ? (ÆÒ.)], ÔÏ×ÁÒÉÝ âÅÎ×ÅÎÕÔÔÏ
þÅÌÌÉÎÉ».
äÅÌÏ × ÔÏÍ, ÞÔÏ ÍÏÊ ÐÓÅ×ÄÏÎÉÍ — âÅÎ×ÅÎÕÔÔÏ þÅÌÌÉÎÉ. ñ ÐÒÉÄÕÍÁÌ ÅÇÏ ÐÑÔØ
ÄÎÅÊ ÔÏÍÕ ÎÁÚÁÄ × ÔÁËÕÀ ÖÅ ÖÁÒÕ. é ÏÎ ÓÔÒÁÛÎÏ ÐÏÎÒÁ×ÉÌÓÑ ÐÏÞÅÍÕ-ÔÏ ×ÓÅÍ
ËÁÓÓÉÒÁÍ × ÒÅÄÁËÃÉÉ. ÷ÓÅ ÏÎÉ ÐÏÍÅÔÉÌÉ: «âÅÎ×ÅÎÕÔÔÏ þÅÌÌÉÎÉ» × ËÎÉÇÁÈ Á×ÁÎÓÏ×
ÒÑÄÏÍ Ó ÍÏÅÊ ÆÁÍÉÌÉÅÊ. 5 ÞÅÒ×ÏÎÃÅ×, ÎÁÐÒÉÍÅÒ, ÚÁ â. þÅÌÌÉÎÉ.
éÌÉ ÔÁË: ÉÚ×ÏÚÞÉË No 2579. é ÓÅÄÏË ÚÁÂÙÌ ÐÏÒÔÆÅÌØ Ó ×ÁÖÎÙÍÉ ÂÕÍÁÇÁÍÉ ÉÚ
óÁÈÁÒÏÔÒÅÓÔÁ. é ÞÅÓÔÎÙÊ ÉÚ×ÏÚÞÉË ÄÏÓÔÁ×ÉÌ ÐÏÒÔÆÅÌØ × óÁÈÁÒÏÔÒÅÓÔ, É ÓÁÈÁÒÎÁÑ
ÐÒÏÍÙÛÌÅÎÎÏÓÔØ ÐÏÄÎÑÌÁÓØ, Á ÓÏÚÎÁÔÅÌØÎÏÇÏ ÉÚ×ÏÚÞÉËÁ ÎÁÇÒÁÄÉÌÉ.
«íÙ ÜÔÏÇÏ ÉÚ×ÏÚÞÉËÁ ÐÏÍÎÉÍ, — ÓËÁÚÁÌÉ, ÏÓÔÅÒ×ÅÎÑÓØ, ×ÏÓÐÁÌÅÎÎÙÅ ÍÏÚÇÉ,
— ÅÝÅ ÐÏ ÐÒÉÌÏÖÅÎÉÑÍ × ÍÁÒËÓÏ×ÓËÏÊ «îÉ×Å». òÁÚ ÐÑÔØ ÍÙ ÅÇÏ ÔÁÍ ×ÓÔÒÅÞÁÌÉ,
ÎÁÂÒÁÎÎÏÇÏ ÔÏ ÐÅÔÉÔÏÍ, ÔÏ ËÏÒÐÕÓÏÍ, ÔÏÌØËÏ ÓÅÄÏË ÓÌÕÖÉÌ ÔÏÇÄÁ ÎÅ ×
óÁÈÁÒÏÔÒÅÓÔÅ, Á × íÉÎÉÓÔÅÒÓÔ×Å ×ÎÕÔÒÅÎÎÉÈ ÄÅÌ». õÍÏÌËÎÉ! ÷ÏÔ É ÒÅÄÁËÃÉÑ.
ðÏÓÍÏÔÒÉÍ, ÞÔÏ ÔÙ ÂÕÄÅÛØ ÇÏ×ÏÒÉÔØ. çÄÅ ÒÁÓÓËÁÚÉË?..»
ðÏ ÛÁÔËÏÊ ÌÅÓÔÎÉÃÅ Ñ ×ÏÛÅÌ × ÒÅÄÁËÃÉÀ Ó ÒÁÚ×ÑÚÎÙÍ ×ÉÄÏÍ É ÇÒÏÍËÏ
ÎÁÐÅ×ÁÑ:

Читайте также:  Воспаление желез в веках закупорка

é ÚÁ óÅÎÀ Ñ!
úÁ ËÉÒÐÉÞÉËÉ,
ðÏÌÀÂÉÌ ËÉÒÐÉÞÎÙÊ ÚÁ×ÏÄ.

÷ ÒÅÄÁËÃÉÉ, ÚÅÌÅÎÅÑ ÏÔ ÖÁÒÙ × ÔÅÓÎÏÊ ËÏÍÎÁÔÅ, ÓÉÄÅÌ ÚÁ×ÅÄÕÀÝÉÊ
ÒÅÄÁËÃÉÅÊ, ÓÁÍ ÒÅÄÁËÔÏÒ, ÓÅËÒÅÔÁÒØ É ÅÝÅ Ä×ÏÅ ÐÒÁÚÄÎÏÛÁÔÁÀÝÉÈÓÑ. ÷
ÄÅÒÅ×ÑÎÎÏÍ ÏËÎÅ, ËÁË × ÚÏÏÌÏÇÉÞÅÓËÏÍ ÓÁÄÕ, ÔÏÒÞÁÌ ÐÔÉÞÉÊ ÎÏÓ ËÁÓÓÉÒÁ.
— ëÉÒÐÉÞÉËÉ ËÉÒÐÉÞÉËÁÍÉ, — ÓËÁÚÁÌ ÚÁ×ÅÄÕÀÝÉÊ, — Á ×ÏÔ ÇÄÅ ÏÂÅÝÁÎÎÙÊ
ÒÁÓÓËÁÚ?
— ðÒÅÄÓÔÁ×ØÔÅ, ËÁËÏÊ ÇÒÏÔÅÓË, — ÓËÁÚÁÌ Ñ, ÕÌÙÂÁÑÓØ ×ÅÓÅÌÏ, — Õ ÍÅÎÑ
ÓÅÊÞÁÓ ÞÁÓÙ ÕËÒÁÌÉ ÎÁ ÕÌÉÃÅ.
÷ÓÅ ÐÒÏÍÏÌÞÁÌÉ.
— ÷Ù ÍÎÅ ÏÂÅÝÁÌÉ ÓÅÇÏÄÎÑ ÄÁÔØ ÄÅÎÅÇ, — ÓËÁÚÁÌ Ñ É ×ÄÒÕÇ × ÚÅÒËÁÌÅ
Õ×ÉÄÁÌ, ÞÔÏ Ñ ÐÏÈÏÖ ÎÁ ÐÓÁ ÐÏÄ ÔÒÁÍ×ÁÅÍ.
— îÅÔÕ ÄÅÎÅÇ, — ÓÕÈÏ ÏÔ×ÅÔÉÌ ÚÁ×ÅÄÕÀÝÉÊ, É ÐÏ ÌÉÃÁÍ Ñ Õ×ÉÄÁÌ, ÞÔÏ
ÄÅÎØÇÉ ÅÓÔØ.
— õ ÍÅÎÑ ÅÓÔØ ÐÌÁÎ ÒÁÓÓËÁÚÁ. ÷ÏÔ ÞÕÄÁË ×Ù, — ÚÁÇÏ×ÏÒÉÌ Ñ ÔÅÎÏÒÏÍ, — Ñ ×
ÐÏÎÅÄÅÌØÎÉË ÅÇÏ ÐÒÉÎÅÓÕ Ë ÐÏÌÏ×ÉÎÅ ×ÔÏÒÏÇÏ.
— ëÁËÏÊ ÐÌÁÎ ÒÁÓÓËÁÚÁ?
— èÍ… ÷ ÏÄÎÏÍ ÄÏÍÅ ÖÉÌ Ó×ÑÝÅÎÎÉË…
÷ÓÅ ÚÁÉÎÔÅÒÅÓÏ×ÁÌÉÓØ. ðÒÁÚÄÎÏÛÁÔÁÀÝÉÅÓÑ ÐÏÄÎÑÌÉ ÇÏÌÏ×Ù.
— îÕ?
— é ÕÍÅÒ.
— àÍÏÒÉÓÔÉÞÅÓËÉÊ? — ÓÐÒÏÓÉÌ ÒÅÄÁËÔÏÒ, ÓÄ×ÉÇÁÑ ÂÒÏ×É.
— àÍÏÒÉÓÔÉÞÅÓËÉÊ, — ÏÔ×ÅÔÉÌ Ñ, ÕÔÏÐÁÑ.
— õ ÎÁÓ ÕÖÅ ÅÓÔØ ÀÍÏÒÉÓÔÉËÁ. îÁ ÔÒÉ ÎÏÍÅÒÁ. óÉÄÏÒÏ× ÎÁÐÉÓÁÌ, — ÓËÁÚÁÌ
ÒÅÄÁËÔÏÒ. — äÁÊÔÅ ÞÔÏ-ÎÉÂÕÄØ Á×ÁÎÔÀÒÎÏÅ.
— åÓÔØ, — ÏÔ×ÅÔÉÌ Ñ ÂÙÓÔÒÏ, — ÅÓÔØ, ÅÓÔØ, ËÁË ÖÅ!
— òÁÓÓËÁÖÉÔÅ ÐÌÁÎ, — ÓËÁÚÁÌ, ÓÍÑÇÞÁÓØ, ÚÁ×ÅÄÕÀÝÉÊ.
— ëÈÅ… ïÄÉÎ ÎÜÐÍÁÎ ÐÏÅÈÁÌ × ëÒÙÍ…
— äÁÌØÛÅ-Ó!
ñ ÎÁÖÁÌ ÎÁ ÂÏÌØÎÙÅ ÍÏÚÇÉ ÔÁË, ÞÔÏ ÉÚ ÎÉÈ ÚÁËÁÐÁÌ ÓÏË, É ×ÙÍÏÌ×ÉÌ:
— îÕ É Õ ÎÅÇÏ ÕËÒÁÌÉ ÂÁÎÄÉÔÙ ÞÅÍÏÄÁÎ.
— îÁ ÓËÏÌØËÏ ÓÔÒÏË ÜÔÏ?
— óÔÒÏË ÎÁ ÔÒÉÓÔÁ. á ×ÐÒÏÞÅÍ, ÍÏÖÎÏ É… ÍÅÎØÛÅ. éÌÉ ÂÏÌØÛÅ.
— îÁÐÉÛÉÔÅ ÒÁÓÐÉÓËÕ ÎÁ 20 ÒÕÂÌÅÊ, âÅÎ×ÅÎÕÔÔÏ, — ÓËÁÚÁÌ ÚÁ×ÅÄÕÀÝÉÊ, — ÎÏ
ÔÏÌØËÏ ÐÒÉÎÅÓÉÔÅ ÒÁÓÓËÁÚ, Ñ ×ÁÓ ÓÅÒØÅÚÎÏ ÐÒÏÛÕ.
ñ ÓÅÌ ÐÉÓÁÔØ ÒÁÓÐÉÓËÕ Ó ÎÁÓÌÁÖÄÅÎÉÅÍ. îÏ ÍÏÚÇÉ ÎÉËÁËÏÇÏ ÕÞÁÓÔÉÑ ÎÉ ×
ÞÅÍ ÎÅ ÐÒÉÎÉÍÁÌÉ. ôÅÐÅÒØ ÏÎÉ ÂÙÌÉ ÍÁÌÅÎØËÉÅ, ÓßÅÖÉ×ÛÉÅÓÑ, ÐÏËÒÙÔÙÅ ×ÍÅÓÔÏ
ÉÚ×ÉÌÉÎ ÞÅÒÎÙÍÉ ÚÁÐÅËÛÉÍÉÓÑ ÝÅÌÑÍÉ. õÍÅÒÌÉ.
ëÁÓÓÉÒ, ÂÙÌÏ, ÚÁÐÒÏÔÅÓÔÏ×ÁÌ. ñ ÓÌÙÛÁÌ ÅÇÏ ÒÅÚËÉÊ ÓË×ÏÒÅÛÎÙÊ ÇÏÌÏÓ:
— îÅ ÄÁÍ Ñ ×ÁÛÅÍÕ þÉÎÉÚÅÌÌÉ ÎÉÞÅÇÏ. ïÎ É ÔÁË ÐÅÒÅÂÒÁÌ ÕÖÅ 60 ÃÅÌËÏ×ÙÈ.
— äÁÊÔÅ, ÄÁÊÔÅ, — ÐÒÉËÁÚÁÌ ÚÁ×ÅÄÕÀÝÉÊ.
é ËÁÓÓÉÒ Ó ÎÅÎÁ×ÉÓÔØÀ ×ÙÄÁÌ ÍÎÅ ÏÄÉÎ ÈÒÕÓÔÑÝÉÊ É ÂÌÅÓÔÑÝÉÊ ÞÅÒ×ÏÎÅÃ, Á
ÄÒÕÇÏÊ ÔÅÍÎÙÊ, Ó ÔÒÅÝÉÎÏÊ ÐÏÓÅÒÅÄÉÎÅ.
þÅÒÅÚ 10 ÍÉÎÕÔ Ñ ÓÉÄÅÌ ÐÏÄ ÐÁÌØÍÁÍÉ × ÔÅÎÉ æÉÌÉÐÐÏ×Á, ÕËÒÙ×ÛÉÓØ ÏÔ
×ÚÏÒÏ× Ó×ÅÔÁ. ðÅÒÅÄÏ ÍÎÏÀ ÐÏÓÔÁ×ÉÌÉ ÔÏÌÓÔÕÀ ËÒÕÖËÕ ÐÉ×Á. «óÄÅÌÁÅÍ ÏÐÙÔ, —
ÇÏ×ÏÒÉÌ Ñ ËÒÕÖËÅ, — ÅÓÌÉ ÏÎÉ ÎÅ ÏÖÉ×ÕÔ ÐÏÓÌÅ ÐÉ×Á, — ÚÎÁÞÉÔ, ËÏÎÅÃ. ïÎÉ
ÐÏÍÅÒÌÉ — ÍÏÉ ÍÏÚÇÉ, ×ÓÌÅÄÓÔ×ÉÅ ÐÉÓÁÎÉÑ ÒÁÓÓËÁÚÏ×, É ÂÏÌØÛÅ ÎÅ ÐÒÏÓÎÕÔÓÑ.
åÓÌÉ ÔÁË, Ñ ÐÒÏÅÍ 20 ÒÕÂÌÅÊ É ÕÍÒÕ. ðÏÓÍÏÔÒÉÍ, ËÁË ÏÎÉ Ó ÍÅÎÑ, ÐÏËÏÊÎÉÞËÁ,
ÐÏÌÕÞÁÔ ÏÂÒÁÔÎÏ Á×ÁÎÓ». üÔÁ ÍÙÓÌØ ÍÅÎÑ ÎÁÓÍÅÛÉÌÁ, Ñ ÓÄÅÌÁÌ ÇÌÏÔÏË. ðÏÔÏÍ
ÄÒÕÇÏÊ. ðÒÉ ÔÒÅÔØÅÍ ÇÌÏÔËÅ ÖÉ×ÁÑ ÓÉÌÁ ×ÄÒÕÇ ÚÁËÏÐÏÛÉÌÁÓØ × ×ÉÓËÁÈ, ÖÉÌÙ
ÎÁÂÕÈÌÉ, É ÓßÅÖÉ×ÛÉÅÓÑ ÖÅÌÔËÉ ÒÁÓÐÒÁ×ÉÌÉÓØ × ËÏÓÔÑÎÏÍ ÑÝÉËÅ.
— öÉ×Ù? — ÓÐÒÏÓÉÌ Ñ.
«öÉ×Ù», — ÏÔ×ÅÔÉÌÉ ÏÎÉ ÛÅÐÏÔÏÍ.
— îÕ, ÔÅÐÅÒØ ÓÏÞÉÎÑÊÔÅ ÒÁÓÓËÁÚ!
÷ ÜÔÏ ×ÒÅÍÑ ÐÏÄÏÛÅÌ ËÏ ÍÎÅ ÈÒÏÍÏÊ Ó ÐÅÒÏÞÉÎÎÙÍÉ ÎÏÖÉËÁÍÉ. ñ ËÕÐÉÌ ÏÄÉÎ
ÚÁ ÐÏÌÔÏÒÁ ÒÕÂÌÑ. ðÏÔÏÍ ÐÒÉÛÅÌ ÇÌÕÈÏÎÅÍÏÊ É ÐÒÏÄÁÌ ÍÎÅ Ä×Å ÏÔËÒÙÔËÉ × ÖÅÌÔÏÍ
ËÏÎ×ÅÒÔÅ Ó ÎÁÄÐÉÓØÀ:
«çÒÁÖÄÁÎÅ, ÐÏÍÏÇÉÔÅ ÇÌÕÈÏÎÅÍÏÍÕ».
îÁ ÏÄÎÏÊ ÏÔËÒÙÔËÅ ÓÔÏÑÌÁ ÅÌËÁ × ×ÁÔÎÏÍ ÓÎÅÇÕ, Á ÎÁ ÄÒÕÇÏÊ ÂÙÌ ÚÁÑà Ó
ÁÜÒÏÐÌÁÎÎÙÍÉ ÕÛÁÍÉ, ÐÏÓÙÐÁÎÎÙÊ ÂÉÓÅÒÏÍ. ñ ÌÀÂÏ×ÁÌÓÑ ÚÁÊÃÅÍ, × ÖÉÌÁÈ ÍÏÉÈ
ÂÅÖÁÌÁ ÐÅÎÉÓÔÁÑ ÐÉ×ÎÁÑ ËÒÏ×Ø. ÷ ÏËÎÁÈ ÓÉÑÌÁ ÖÁÒÁ, ÐÌÁ×ÉÌÓÑ ÁÓÆÁÌØÔ.
çÌÕÈÏÎÅÍÏÊ ÓÔÏÑÌ Õ ÐÏÄßÅÚÄÁ ËÁÆÅ É ÒÁÚÄÒÁÖÅÎÎÏ ÇÏ×ÏÒÉÌ ÈÒÏÍÏÍÕ:
— ëÁÔÉÓØ ÏÔÓÀÄÁ ËÏÌÂÁÓÏÊ ÓÏ Ó×ÏÉÍÉ ÎÏÖÉËÁÍÉ. ëÁËÏÅ ÔÙ ÉÍÅÅÛØ ÐÒÁ×Ï ×
ÍÏÅÍ æÉÌÉÐÐÏ×Å ÔÏÒÇÏ×ÁÔØ? õÈÏÄÉ × «üÌØÄÏÒÁÄÏ»!
— ðÒÅÄÐÏÌÏÖÉÍ ÔÁË, — ÎÁÞÁÌ Ñ, ÐÌÁÍÅÎÅÑ, — ÕÌÉÃÁ ÇÒÅÍÅÌÁ, ÓÏ Ó×ÉÓÔÏÍ
ÓÏÌÏ×ØÉÎÙÍ ÐÒÏÛÌÁ ÍÏÔÏÃÉËÌÅÔËÁ. öÅÌÔÙÊ ÐÅÒÅÐÌÅÔÅÎÎÙÊ ÇÒÏÂ Ó ÚÅÒËÁÌØÎÙÍÉ
ÓÔÅËÌÁÍÉ (Á×ÔÏÂÕÓ)!..
— «úÄÏÒÏ×Ï ÐÏÛÌÏ ÄÅÌÏ, — ÚÁÍÅÔÉÌÉ ×ÙÚÄÏÒÏ×Å×ÛÉÅ ÍÏÚÇÉ, — ÓÐÒÁÛÉ×ÁÊ ÅÝÅ
ÐÉ×Ï, ÞÉÎÉ ËÁÒÁÎÄÁÛ, ÓÙÐØ ÄÁÌØÛÅ… ÷ÄÏÈÎÏ×ÅÎØÅ, ×ÄÏÈÎÏ×ÅÎØÅ».
þÅÒÅÚ ÎÅÓËÏÌØËÏ ÍÇÎÏ×ÅÎÉÊ ×ÄÏÈÎÏ×ÅÎÉÅ ÈÌÙÎÕÌÏ Ó ÜÓÔÒÁÄÙ ÐÏÄ ×ÏÅÎÎÙÊ
ÍÁÒÛ ûÕÂÅÒÔÁ-ôÁÕÚÉÇÁ, ÐÏÄ ÈÌÏÐÁÎØÅ ÔÁÒÅÌÏË, ÐÏÄ Ú×ÏÎ ÓÅÒÅÂÒÁ.
ñ ÐÉÓÁÌ ÒÁÓÓËÁÚ × «éÌÌÀÓÔÒÁÃÉÀ», ÍÏÚÇÉ ÐÅÌÉ ÐÏÄ ×ÏÅÎÎÙÊ ÍÁÒÛ:

þÔÏ, ÓÅÎØÏÒ ÍÏÊ,
÷ÄÏÈÎÏ×ÅÎØÅ ÍÎÅ ÄÁÎÏ?
ëÁË ×ÁÛÅ ÍÎÅÎÉÅ?!

öÁÒÁ! öÁÒÁ!
1926

1

ðÏÐÕÌÑÒÎÏÓÔØ: 97, Last-modified: Thu, 17 Feb 2005 05:14:04 GMT

Источник